[llaelas]

Название: Эдельвейс
Автор: Ллаэлас
Фэндом: история, наверное. Ну или "Проклятые короли", но тогда это приквел.
Рейтинг: РG
Статус: Закончено
Пейринг: Гийом де Ногарэ/Изольда де Кле


Гийом бежал по галерее дворца, спотыкаясь и почти падая. Он снова безбожно опаздывал на фехтование. «Лучше бы я вообще не ложился спать», - невесело подумал Ногарэ.
Задумавшись, юноша налетел на кого-то. Он уже собирался возмутиться, но, подняв голову, остолбенел – перед ним стояло самое прекрасное существо, которое только могло существовать на земле. Длинные кудри цвета спелой пшеницы струились по плечам, а голубые глаза лукаво поблескивали.
- Простите, моя госпожа, - оторопело выдавил Гийом. – Я…
Его неловкие извинения были прерваны презрительным хмыканьем. Надменно вздернув носик, белокурый ангел гордо прошествовал мимо Ногарэ.
Юноша застыл, провожая восхищенным взглядом свое дивное виденье. Так он стоял, пока прекрасная незнакомка не скрылась за углом. Только тогда Гийом спохватился, что вообще-то спешит.
Разумеется, на фехтование он опоздал так, что можно было бы вообще не приходить.
- Третий раз за неделю, - подвел итог ментор, цепким, пробирающим до костей взглядом смотря на Гийома (Ногарэ часами мог пытаться повторить этот взгляд, но у него ничего не выходило). – И долго это будет продолжаться?
Гийом покаянно вздохнул, глядя в пол. Ему действительно было даже стыдно. Самую малость, но этого хватило для того, чтобы совесть проснулась и начала его грызть.
- Мне правда жаль, - виновато развел руками юноша. – Этого больше не повторится, мессир, - добавил он, поднимая на ментора честные зеленые глаза. Не поверить ему сейчас мог только абсолютно бессердечный и бесчувственный человек – Гийом являлся живым воплощением сожаления и раскаяния.
Ментор ехидно вздернул бровь.
- Да ну? – произнес он. – Насколько я помню, это обещание вы даете из раза в раз, племянник. А ведь вы, как человек из благородного семейства, не должны врать.
Услышав последнюю фразу, Ногарэ еле сдержался, чтобы не фыркнуть – он даже не мог бы перечислить, сколько раз врал мессир Ришар. Вот это юный Гийом знал очень хорошо – ментор был каким-то родичем его матери, двоюродным братом ее троюродной сестры, насколько Ногарэ разобрался в хитросплетениях генеалогии. Впрочем, несмотря на дальнее родство, его никто не называл иначе как кузеном. Несколько лет назад он приехал сюда с просьбой позволить ему пожить тут. С тех самых пор он взялся обучать своего «племянника». Такое обращение жутко выводило из себя Гийома, но поделать с этим он ничего не мог – за попытку возразить его попросту выдрали как в детстве, благо, комплекция «дядюшки» это позволяла. Впрочем, справиться с худым, почти даже тощим Гийомом мог бы почти любой. Разумеется, если бы поймал – на скорость бега Ногарэ никогда не жаловался.
- Я же извинился, - спокойно сказал Гийом. – Что вам еще надо, мессир?
- Ничего, - с равнодушной улыбкой ответил Ришар и внезапно атаковал Ногарэ.
Гийом едва успел рухнуть на землю, как подкошенный, иначе меч бы вонзился ему в горло. Но не успел еще юноша опомниться, как ему пришлось снова уворачиваться. Он откатился в сторону, и вовремя – меч вонзился в землю в точности там, где несколько мгновений назад была голова Ногарэ.
Наконец, улучив момент, Гийом сумел вытащить меч из ножен и следующий удар уже принял на него. Клинки с лязгом скрестились.
- Неплохо, - усмехнулся Ришар, опуская оружие. – Но можно и лучше.
Следующие три часа Гийома гоняли по всей поляне, где проходили занятия из-за теплой погоды. Когда ментор наконец смилостивился, Ногарэ едва держался на ногах от усталости.
Но прекрасную незнакомку он не забыл и, уже уходя, окликнул своего дядю:
- Простите, а вы не знаете, что за красавица появилась у нас в замке?
- А что, влюбился? – хмыкнул Ришар.
Гийом покраснел, но, вздернув подбородок, произнес:
- Я ее обидел и считаю необходимым принести свои извинения.
- Ааа… - протянул Ришар. – Ну, смотри мне. Это Изольда де Кле, моя будущая жена.
Услышав эту новость, Ногарэ опустил глаза – такого он не ожидал.
- Благодарю, дядя, - стараясь совладать с эмоциями, сказал Гийом.
Весь день юноша ходил как в воду опущенный. «Такой итог был закономерен, наверное, - размышлял Ногарэ. – Но почему она должна достаться этому медведю?!»
Душа Гийома пылала праведным гневом. Он бы еще смирился, достанься Изольда кому-то более достойному – например, его отцу (мать Ногарэ умерла два года назад). Но с такой несправедливостью юноша мириться не собирался. Именно поэтому Гийом решил хотя бы попытаться завоевать сердце красавицы.
Решить было лишь полдела. Но надо было еще как-то осуществить это. Идей у Гийома не было никаких. Сейчас он сидел на подоконнике у себя в комнате и задумчиво вертел в тонких пальцах перо, пытаясь вспомнить, как завоевывали сердца дам герои легенд или рыцарских романов. Ничего, кроме как совершить какой-нибудь подвиг, в голову юноше не приходило.
Для подвигов тут места не было – драконов в этих местах отродясь не водилось. Да что там драконов… Здесь даже не водились даже кабаны или волки, чтобы можно было спасти от них Изольду.
- Ну и что мне делать? – печально произнес Гийом.
Идея пришла, стоило юноше посмотреть в окно. Вдалеке возвышались горы. Раньше Ногарэ нередко ездил туда и видел пару раз эдельвейсы, растущие на крутых склонах. Если постараться, можно было успеть и до наступления темноты.
Гийом спрыгнул с подоконника и понесся вниз, перепрыгивая сразу по пять ступенек. Лестницы здесь были довольно высокие, поэтому осталось загадкой, как он не свернул себе шею.
Своего коня Ногарэ оседлал сам – если приказать одному из тех немногих слуг, которых они держали в замке, начнутся ненужные вопросы.
Через несколько минут рыжий конь, неся всадника, галопом понесся на запад, туда, где возвышались горы.
Коня Гийом не жалел, и путь до гор занял не больше часа. Оставив коня у подножия горы, Ногарэ принялся подниматься наверх. Сколько времени он поднимался, Гийом не знал – может, час, может два.
Эдельвейс все никак не попадался, и юноша уже, отчаявшись, решил возвращаться назад, как вдруг заметил россыпь мелких белых звездочек на одном из уступов. Угасшая было надежда вспыхнула заново, разгоревшись еще ярче прежнего.
Но залезть на тот уступ было почти невозможно – камень крошился под ногами и грозил вот-вот обломиться. Это был, пожалуй, первый раз, когда Ногарэ порадовался своей худобе.
Юноша глубоко вздохнул, решаясь, и полез наверх. Мелкие камешки падали из-под ног, словно пытаясь свалить Гийома с ног. Один раз Ногарэ чуть не упал – схватиться за выступ в скале он успел только чудом. Юноша нащупал под рубахой крестик и сжал его, набираясь мужества. Сейчас идея с эдельвейсом ему не казалась уже такой хорошей, скорее наоборот.
Гийом не одолел еще даже половины пути, а руки уже были содраны в кровь от цепляния за камни. Найдя более менее устойчивую позу, Ногарэ остановился, переводя дух.
А тем временем уже начало темнеть. В синем бархатном небе зажглись первые, тусклые звезды. Их нельзя было увидеть, даже прищурившись – только смотря куда-то в небо, можно было разглядеть тусклое сияние.
Наконец, Гийом сумел забраться на уступ и сорвал цветок. Осторожно спрятав его за пазуху, юноша принялся спускаться.
На спуск ушло меньше времени, но нельзя сказать, что это было легко. Очутившись на твердой земле, Ногарэ перевел дух, ведь самое трудное было позади – цветок теперь у него.
Обратный путь юноша проделал в приподнятом настроении. Коня он гнал еще сильнее, чем раньше, так что в замке очутился довольно быстро.
Швырнув поводья остолбеневшему мальчику-слуге, Гийом, счастливо улыбаясь, отправился искать покои своей дамы сердца. О том, что после поездки не помешает переодеться, Ногарэ в радостном ослеплении не подумал.
В двери покоев Изольды юноша тарабанил так, будто за ним гонится по меньшей мере отряд вооруженных разбойников.
- Что вам угодно, мессир? – поинтересовалась камеристка Изольды, открывая дверь.
- Передайте своей госпоже, что я хочу ее видеть, - распорядился Гийом, краем сознания отмечая тот странный взгляд, которым на него посмотрела служанка.
- Зачем же мне что-то передавать? – Изольда, которая, сидела в той же комнате и прекрасно слышала краткий диалог своей служанки с Ногарэ, поднялась с кресла и, отстранив девушку, подошла к двери. – Иди, Мари, - произнесла она, обращаясь к служанке, и, презрительно посмотрев на Гийома, сказала: - Итак, что вы хотели, мессир?
Ногарэ благоговейным взглядом смотрел на Изольду. Теперь, когда он мог рассмотреть ее, юноша заметил, что она не так молода, как ему показалось на первый взгляд – ей было по меньшей мере двадцать пять лет. Тем взором влюбленного, который не замечает недостатков, а из незначительного достоинства делает достойную святой черту, Гийом увидел мудрость, сиявшую в ее голубых глазах.
- Миледи, я смиренно прошу вас принять этот скромный дар, в знак моей безграничной любви к вам, - опустившись на колено, произнес Ногарэ, протягивая Изольде эдельвейс.
Тонкими холеными пальцами Изольда брезгливо взяла цветок.
- Что это? – презрительно поинтересовалась она, кидая цветок обратно Гийому. – И с чего вы взяли, мессир, что мне нужна ваша любовь? У меня уже есть жених.
- Если дело в моем дядюшке, я могу вызвать его на бой! – горячо вымолвил юноша, прикасаясь губами к подолу платья Изольды.
- Какая глупость, - фыркнула она. – Вы можете идти, мессир, я вас не задерживаю, - с этими словами Изольда вырвала подол своего платья из рук Гийома и, гордо прошествовав в комнату, захлопнула дверь.
Ногарэ растерянным взглядом смотрел на дверь, чувствуя, как все его мечты рушатся в один миг…