[llaelas]

Первый фанфик по ОЭ

Пейринг: какой-такой пейринг? Разве что оч-ч-чень намеками Алвадик.
Рейтинг: G
Размер: мини
Фэндом: Отблески Этерны
Предупреждения: бред и жуткий ООС. И вообще не вписывается в канон.

В седьмой день Осенних Волн оруженосец Рокэ Алвы проснулся от мерзкого ощущения, что что-то забыл. Попытки вспомнить это забытое успехом не увенчались. Подумав, что кто-то же должен помнить, что он такое забыл, Ричард стал приводить себя в порядок.
Выйдя из комнаты, Окделл задумался, у кого именно ему надо спрашивать. В конце концов герцог Окделл решил поинтересоваться у первого, кого он встретит. Но судьба повернулась к юному Повелителю Скал своим... тылом - первым юноша встретил Ворона.
- Доброе утро, монсеньор, - поздоровался Ричард.
- И вам того же, юноша, - кивнул Алва.
Дик глубоко вздохнул, уговаривая себя, что человеку Чести не пристало трусить, и выпалил:
- Монсеньор, а что я забыл?
- Полагаю, то, что вы не можете вспомнить, - пожал плечами Первый маршал.
Следующим человеком, которому не повезло попасться Ричарду на глаза, оказался Хуан. На вопрос, не знает ли Хуан, что забыл герцог Окделл, бывший работорговец, ухмыляясь, ответил:
- Может, вы забыли, что у соберано сегодня день рождения.
Ричард яростно хлопнул себя по лбу.
- Я идиот! - угрюмо произнес юноша.
- Наконец-то вы признали это, - Алва появился как всегда неожиданно. - Но с чего такой приступ самокритики?
- Н-нет, ничего, монсеньор, - с этими словами Ричард счел за лучшее исчезнуть.
На вопросительный взгляд соберано Хуан только покачал головой, мол, знать ничего не знаю и ведать не ведаю.
***
Ричард Окделл бродил по Олларии, пребывая в тоске и раздумьях. Повелитель Скал пытался придумать, что можно подарить монсеньору. Конечно, герцог Алва - потомок предателя и враг Людей Чести, но... может, он такой мерзавец, потому что его не поздравляли с днем рождения?
Додумав до этой гениальной по своей глупости мысли, Дик мотнул головой и вернулся к изначальным размышлениям.
"У него все есть... Даже и дарить ему ничего не надо, - мрачно подумал Ричард. - Какой же он все-таки мерзавец".
В любой ситуации Окделл оставался Окделлом.
***
Ричард отворил дверь ювелирного магазина. Хозяин, сухонький старик, завидев Ричарда, расплылся в улыбке
- Что угодно молодому господину? - осведомился он с поклоном.
- Мне нужно что-то... подарочное - Ричард неопределенно повел руками, показывая, каким должно быть это что-то.
***

Через полчаса Повелитель скал вышел из магазина, держа в руках резную шкатулку.
"Интересно, монсеньору понравится мой подарок?" - с тоской подумал Дикон, уже представляя, как Алва искривит губы в усмешке и презрительно посмотрит на него.
На пути в особняк Алва Окделлу не встретился никто из знакомых. Это было и к лучшему, потому что шкатулка обязательно бы бросилась в глаза, а рассказывать, что в ней, Дик не хотел.
***

Вернувшись в особняк, герцог Окделл направился в свою комнату, решив, что поздравлять Алву лучше вечером. С чего Дик это взял, не мог бы объяснить даже он сам.
Но вот вечер наступил. По мнению Дика, даже слишком быстро. Но отступать было недостойно настоящего Человека Чести и Дик, вздохнув, направился к кабинету Алвы.
***

Ворон оказался там. Он, по обыкновению, сидел в своем любимом кресле и играл на гитаре.
Ричард робко просунул голову в приоткрытую дверь.
- Монсеньор?
- Я вас внимательно слушаю, юноша. Но только когда вы войдете в комнату.
Отчаянно смущаясь, Ричард проскользнул в кабинет и, подойдя к креслу, в котором сидел Алва, потупил взор.
- Монсеньор, у вас сегодня день рождения ведь... В общем, с праздником вас, - Дик протянул Рокэ шкатулку.
Открыв подарок, Первый маршал Талига удивленно вздернул брови.
- Это предложение руки и сердца, юноша? - в обитой темным бархатом шкатулке лежал серебряный браслет, похожий на обручальный
Окделл вспыхнул.
- Что? Да как вы вообще...
Алва ничего не ответил и только защелкнул на своей руке браслет.
***

На следующий день во дворце каждый считал своим долгом поинтересоваться у Первого маршала, кто же та, кого он осчастливил своим предложением. Ворон только многозначительно улыбался, а оруженосец при этих вопросах почему-то становился красным, словно смущенный Манрик.